Бумажная магия - Страница 35

– Я угадала? – крикнула ему Сиони вслед и, достав лист бумаги, начала Складывать желтую рыбку.

Для рыбы нужно было сделать гораздо меньше Складок, чем для птицы, и Сиони управилась вдвое быстрее. Фенхель привстал на задние лапы, уперся передними в стол и старательно обнюхал бумажную фигурку.

– Я угадала? Если я пройду ваше сердце до конца, то найду выход?

Добавив рыбку к своему арсеналу, Сиони бросилась к двери – в коридоре еще не стихли шаги мг. Тейна.

Вывалившись наружу, она очутилась на склоне холма, поросшем мягкой травой и полевыми цветами. Не один ли из этих цветов Сиони недавно обнаружила в книге – как раз в спальне мг. Тейна? Она на миг задумалась, и ее волосы растрепал теплый ветерок, несущий с собой аромат жимолости и душистого горошка. Запахи лета. Солнечный диск казался гигантским и расплавленным после долгого дня. Светило медленно опускалось на свое ложе на западе небосвода, прорезанного высокими деревьями. Оно окрашивало пурпурным и лиловым цветами и небо, и лиственный балдахин, укрывающий подножие длинной холмистой гряды. Несомненно, Сиони перенеслась в Норт-Даунс, который находится к югу от Лондона! Ей довелось побывать здесь с отцом несколько лет назад, но этот холм она почему-то раньше не видела. Иначе запомнила бы это место, исполненное красоты и… благоговения.

Сиони повернулась, чтобы охватить взглядом дивный пейзаж, и обомлела. Мг. Тейн лежал на клетчатом желто-голубом пледе, а прямо над ним раскинуло свои ветви сливовое дерево с красно-бурыми листьями. Бумажный маг тихо беседовал с девушкой, пристроившейся рядом с ним на том же пледе.

Сиони взвизгнула при виде юной Лиры и уставилась на будущую Потрошительницу. Лира из прошлого немного отличалась от той Лиры, которая заманила Сиони в ловушку. Ее волосы были и короче, и светлее. Лира частично скрепила их на затылке серебряной заколкой, дав остальным прядям свободно падать ей на плечи. Одета она была не в черные брюки, а в скромный белый сарафанчик до щиколоток. На шее у Лиры поблескивал продолговатый золотой медальон. Цепочка была настолько тонкой, что Сиони со страхом подумала, что ее запросто порвет даже чуть более сильное дуновение ветерка.

Лира, как и Тейн, вроде бы не замечали ее.

Сиони смотрела на беззаботную парочку, и в ее сердце зашевелилось что-то холодное и острое. Она быстро сказала себе, что это всего лишь воспоминание мг. Тейна. Крошечный кусочек чего-то хорошего, хранящийся в первой камере его сердца.

– Лира, – прошептала Сиони и принялась подниматься по склону. Она хотела разглядеть всю сцену в подробностях, но особенно ее интересовал мг. Тейн.

Через минуту-другую Сиони наконец-то смогла ясно рассмотреть лицо мг. Тейна. Его яркие глаза приобрели в тени старой сливы бархатистый ореховый оттенок. Эти глаза… Сиони видела в них любовь. Обожание. Блаженство. Безмятежность.

Он любил ее.

Фенхель ткнулся носом в ногу Сиони, но она даже не пошевелилась.

Мг. Тейн… влюблен в Лиру?

У Сиони заныло под ложечкой, и она потерла живот ладонью. Видение или нет, но в стенах сердца мг. Тейна как-то уж слишком многолюдно.

К горлу Сиони подступила дурнота.

Она пристальнее всмотрелась в мага, стараясь определить его возраст. Пожалуй, года двадцать четыре – двадцать пять. В любом случае это случилось в прошлом. Ей немного полегчало, но чем дольше Сиони смотрела на счастливых влюбленных, тем хуже себя чувствовала. Ее мутило. Тело словно бессильно обвисло на костяке.

Встряхнув головой, Сиони с трудом оторвалась от созерцания мг. Тейна и Лиры и потерла виски, пытаясь сосредоточиться. Мысли совершенно спутались. Ей необходимо подумать. И обрести объективность.

Она протяжно вздохнула.

– Ладно. Почему женщина, которую любит Тейн, желает его смерти? – вслух рассуждала она. – Зачем ей понадобилось красть сердце Тейна, если она уже завладела им?

Сиони начала отступать от парочки, и вскоре ее шаги, доселе приглушенные густой травой, зазвучали громко и гулко. Возвращаясь обратно, она различила среди цветов дверные петли и потемневшую медную дверную ручку. Сиони взялась за нее, потянула, и дверца отворилась.

Краски летнего вечера взвихрились вокруг нее, как и прежние воспоминания мг. Тейна, и у нее закружилась голова. Впрочем, Сиони подавила неприятное ощущение и обнаружила, что смотрит прямо в глаза мг. Тейна. В них вновь читалось восхищенное обожание, и одет он был в форменный китель мага – свежевыглаженный, с приколотой палевой розой на груди.

Сиони зарделась и почувствовала, что ее щеки пышут жаром. Она моргнула и оказалась в другой точке видения – подле кресел, стоявших возле мостика, перекинутого через ручей в вишневом саду. Нежные бело-розовые лепестки срывались с веток и летели по ветру, как смущенные чем-то снежинки. В купах высокой травы, нарочно или нечаянно не тронутых садовником, стрекотали сверчки. Белые и желтые шелковые шнурки отгораживали проход, ведущий к широкой деревянной арке, а в ее тени находились трое – мг. Тейн, мужчина в горчичной мантии и… Лира.

Лира сейчас стояла на месте Сиони. Она была облачена в белоснежное платье с длинным шлейфом, вышитое бисером. Густые волосы Лиры, подхваченные золотым жемчужным гребнем, покрывала прозрачная фата. У свадебного платья были короткие рукава и декольте, позволявшее оценить пышную грудь – та была куда внушительнее, чем у нее самой, с некоторой досадой отметила Сиони.

Священник принялся читать по книге в кожаном переплете подобающий случаю гимн, и сердце Сиони болезненно забилось о ребра.

Значит, Лира была его женой.