Бумажная магия - Страница 34

– Тейн! – завопила Сиони, увидев своего наставника.

Мг. Тейн стоял на коленях, наклонившись к беременной. Рукава его рубахи были засучены выше локтей. Он казался старше, более походил на того, каким его знала Сиони. Лоб решительно наморщен. Яркие глаза сияют надеждой.

– Терпи! – произнес он. – Еще тужься!

Роженица закричала, царапая ногтями дощатый пол.

Сиони пожирала глазами женщину, занятую тяжким трудом родов. Имеет ли она отношение к мг. Тейну?

Сиони подкралась сбоку к мг. Тейну и помахала ладонью перед его лицом. Увы, он никак не прореагировал на нее. Даже если это видение соответствует реальным событиям, вряд ли мг. Тейн опомнится. Он целиком и полностью сосредоточен на роженице.

Но времени в обрез!

– Вы должны помочь мне! – не унималась Сиони, пытаясь заглушить шум ливня. – Я заперта внутри вашего сердца! Как мне выбраться?

Как и в двух предыдущих видениях, ее не слышали ни он, ни роженица, ни повитуха.

Женщина откинулась на спину и жадно вобрала в себя воздух, повитуха поспешно вытерла ее лоб влажным полотенцем. Тогда-то Сиони заметила, что живот беременной опоясан бумажной цепью. Точно такой же Сиони обернула грудь настоящего Эмери Тейна после того, как Лира вырвала его сердце.

Сиони сообразила, что цепь закляли на поддержание здоровья. Как он назвал ее? Ах да… цепь жизненных сил.

Фенхель сжался в комок и заскулил. Сиони потрепала песика по загривку. А где же доктор? Почему ребенка принимает мг. Тейн? Складывателей не учат медицине! Присмотревшись, Сиони поняла, что рубаха Тейна мокрая – не от пота, а от воды. И с его волос капала вода. Гроза… Наверное, поблизости не было никого, кроме мг. Тейна и повитухи. Врач может и не приехать в непогоду, особенно если развезло дороги. Значит, мг. Тейн оказался ближайшим из тех, кого можно было позвать на помощь… и, вероятно, ему доверяли.

Роженица издала сдавленный стон, а Сиони разинула рот от изумления. Мг. Тейн между тем поднял в воздух крохотного пунцового младенца, только что появившегося на свет. Мальчик, покрытый кровью, извивался в руках Бумажного мага. Он был безволосый и с темно-голубыми глазами – а с матерью его все еще связывала пуповина. Младенец зашелся в крике и принялся брыкаться.

Мг. Тейн, смеясь, начал баюкать ребенка, повитуха уже спешила к нему с ножницами и мокрой губкой.

– У вас – мальчик, миссис Торк. Мальчик! Поздравляю вас!

Женщина, с лицом, залитым слезами, тоже засмеялась и потянулась к новорожденному. Повитуха обрезала и перевязала пуповину и осторожно положила сына на грудь матери.

Мг. Тейн сразу обмяк и уперся грязными ладонями в пол, чтобы не упасть. Он выглядел потрепанным и изможденным, но улыбался, а его глаза светились от счастья. Сиони восхищалась им.

– Это ваши достижения? – спросила она у наставника, а точнее у давнего воспоминания мг. Тейна. – Счастливые моменты вашей жизни? Ваши добрые дела?

Естественно, ответа Сиони не дождалась.

Она попятилась, заставила себя вернуться к настоящему – хотя бы своему собственному – и, прижав ладонь к сердцу, почувствовала его участившийся ритм. Ей хотелось узнать, а потом и связать воедино те разрозненные обрывки, из которых складывалась мозаика жизни мг. Тейна, но сейчас следовало сосредоточиться на другом. Как ей попасть на свободу? Как вернуться в реальность?

Где же кончаются видения?

Сверкнула очередная молния, и Сиони различила за окном силуэт Лиры. Ужас насквозь проткнул Сиони ледяным копьем. Неужто Лира пробралась и сюда, а не затерялась на церемонии вручения дипломов?

Вынудив окаменевшие мышцы двигаться, Сиони вместе с Фенхелем ринулась к двери. Схватила за медную ручку, с силой нажала…

…И вывалилась в вихрь из мятущихся угольно-черных и ярко-синих пятен. Фенхель залаял. Сиони сделала, ковыляя, несколько шагов – от суматошной пляски цветов у нее затуманилось зрение.

Когда краски померкли, перед Сиони возникло новое видение.

Мг. Тейн сидел за столом в рабочем кабинете – но явно не в своем доме, расположенном в лондонском предместье. В руках мг. Тейн держал тяжелую стопку бумаг. Он почти не отличался от взрослого Эмери Тейна, который только что принимал роды. Черты его лица озаряли лучи заходящего солнца и единственная керосиновая лампа.

– Вот и готово, – сказал он со вздохом. Обращался он, разумеется, не к Сиони, а к самому себе.

Сиони часто слышала, как Бумажный маг что-то бормотал, оставаясь в одиночестве обычно за закрытой дверью своего кабинета.

Она заглянула ему через плечо. На верхнем листе красовалась надпись: «Переворот в представлениях об одушевлении бумаги». Мг. Тейн написал книгу! Вдобавок безумно толстую… Сиони задумалась о том, почему он до сих пор не велел ей прочесть ее.

– Мг. Тейн, – тихо окликнула его Сиони, зная, что он не обернется на ее голос. – Это – чудесные события, славные воспоминания, счастливые времена, не так ли? Я очутилась в самой теплой части вашего сердца, верно?

Сиони мысленно перенеслась в класс биологии средней школы. Именно там ученики препарировали несчастную лягушку, а руководил их действиями преподаватель мистер Купер…

Внезапно в ее голове всплыло домашнее задание, которое Сиони получила накануне урока анатомии – одиннадцатого февраля. Она вспомнила все настолько отчетливо, как будто она выполнила его только что.

– Четыре камеры, – прошептала она.

Да и в учебнике по биологии тоже было написано нечто подобное!

– У сердца имеются четыре камеры. Может, я нахожусь в первой из них?

Мг. Тейн выпрямился в кресле и хорошенько потянулся. Поднявшись, он взял рукопись и, пройдя через Сиони, направился к выходу.