Бумажная магия - Страница 46

– Нужно искать, – вырвалось у Сиони. – Искать до тех пор, пока не станет ясно, что именно правильно для вас.

Неожиданно Тейн обратил свой сумрачный взгляд прямо на нее. Его зеленые глаза были темными и утратили свой блеск.

– Вы-то сами, Сиони, верите во что-то одно?

Когда он произнес ее имя, сердце Сиони заколотилось о ребра.

Она немного помолчала.

– Я никогда не размышляла над столь серьезными вопросами, – проговорила она наконец. – Но, наверное, я понимаю, что вы хотели сказать… что вера – это в принципе хорошо. Но в кого же? Да в любых богов, в любые убеждения! Когда я думаю о таких вещах… я выбираю крохи и обрывки, которые кажутся мне… истинными, и складываю из них свою картину мира. Но ведь вера – очень личное дело. А то, что вы не встречаетесь еженедельно с людьми, которые разделяют ваши убеждения, вовсе не означает, что вы не веруете во что-то.

Он кивнул, но выражение его лица не изменилось.

Сиони внимательно рассматривала его четкий профиль. Она никогда не предполагала, что Бумажного мага Эмери Тейна раздирают сомнения по поводу собственной веры. Как же она ошибалась! В первый же день их знакомства она дала ему жесткую характеристику и, грубо говоря, запихнула его в примитивную форму, что далось ей без малейшего труда. И, кстати, Лэнгстона тоже. Сколько же еще народу она вот так, мимолетно, расставила по местам, воспринимая их не более сложными, чем клочки бумаги?

Внезапно до Сиони донеслось «ПАМ-Пом-пуум» сердца Эмери, но теперь оно звучало… усталым. Сиони похолодела. Подхватив Фенхеля на руки, она отвернулась от Тейна. Ей надо спуститься с балкона, но как? Ей необходимо идти дальше, двигаться вперед. Она должна отыскать настоящего мг. Тейна, прежде чем любое из его сердец выбьется из сил.

К счастью, Сиони увидела крутую лестницу и начала спускаться вниз по ступеням. Винтовая лестница казалась просто бесконечной, и Сиони едва не запаниковала. Преодолев расстояние в четыре этажа, Сиони обнаружила сияющую слабым неровным светом дверь – белую, без ручки, окаймленную красным.

Покрепче прижав Фенхеля к груди, Сиони распахнула ее.

Вокруг нее не было ни церкви, ни Парламент-сквер. Сиони очутилась в камере с мясистыми стенами, испещренными голубыми венами и пульсирующими артериями. Непрерывное «ПАМ-Пом-пуум», постоянно звучавшее в видениях Эмери, гремело в ушах Сиони и сотрясало пол, однако немного медленнее, чем раньше.

Не сделав и десяти шагов, Сиони обнаружила мелкий ручеек крови и клапан – не тот, через который она недавно прошла. Он вел в третью камеру сердца Эмери. По крайней мере, Сиони на это надеялась.

Волосы на затылке Сиони встали дыбом, она затравленно оглянулась по сторонам, высматривая Лиру, почти ожидая, что Потрошительница скоро даст о себе знать. Вот-вот появятся шесть оторванных рук и растерзают ее, Сиони… При мысли о Потрошительнице у Сиони в висках застучал пульс – так же громко, как сердце Эмери. Сколько у нее еще времени, прежде чем Лира опять догонит ее? Возможно, Лира уже затаилась в следующей камере…

Сиони потопталась на месте. Фенхель лизнул ей подбородок сухим бумажным язычком.

– Свернись, малыш, – прошептала Сиони и задрожала.

За последние двадцать четыре часа ее трясло больше, чем за всю прожитую жизнь! «Чтоб тебе, Эмери Тейн! Как трудно тебя спасать!»

Фенхель послушно свернулся в кривобокий многоугольник, и Сиони осторожно поместила его в сумку между стопками бумаги. Уставилась на клапан и выругалась. Она-то не забыла, каково было протискиваться между давящими стенами без возможности не то что дышать, но даже и толком шевелиться! Жара, темнота! У корня языка недозрелой редиской сгустился горький привкус страха. А если ей не удастся преодолеть этот клапан? Вдруг он зажмет ее между тугими стенками и…

Сиони сглотнула, но страх застрял у нее в горле отравленным комком. Однако на вкус он был получше неудачи. Она никогда не простит себе, если потеряет Эмери. Слишком глубоко она влезла в передрягу, чтобы повернуть назад.

Стиснув зубы, Сиони подошла к створкам клапана, просунула между ними левую руку, правой вцепилась в лямку вязаной сумки и начала мысленно отсчет.

– Теперь-то я заслужила свою стипендию! – крикнула Сиони, досчитав до двух.

Слова эхом разнеслись по камере, резко выбившись из ритма пульсирующих стен.

На счет три Сиони шумно втянула воздух и принялась протискиваться между створками.

Цепь-щит крепко обнимала ее тело, а горячие стены клапана подались на пару дюймов, давая ей возможность дышать. Сиони невольно порадовалась, но тут же поняла, что открытый клапан повлияет на все сердце в целом.

Кровь струилась у нее под ногами и поднялась до бедер. Каждое «ПАМ», каждый первый удар трезвучия «ПАМ-Пом-пуум» потрясал ее и вводил в состояние ступора. Волосы арканом обвились вокруг шеи. На прикушенном кончике языка плясала ее собственная кровь.

Теперь она не могла дышать. Не могла.

Сиони еле-еле переставляла ноги, вытянутая вперед рука искала, за что бы зацепиться. Глаза заливал пот, и Сиони зажмурилась.

Вдруг она ощутила пустое пространство по ту сторону клапана – в ту секунду, когда ее легкие готовы были разорваться. Впившись в край створки, жадно глотая воздух, она приоткрыла глаза и влезла в темное помещение.

Вытерев лицо грязным рукавом, Сиони принялась озираться по сторонам. Она находилась в рабочем кабинете. Единственным источником света являлось двустворчатое прямоугольное окно фута в три шириной, без каких-либо занавесок или ставней. В темно-синем небе мерцало несколько звезд. Не здесь ли Эмери заканчивал свою книгу? Задумавшись, Сиони вынула из сумки свернутого бумажного Фенхеля.