Бумажная магия - Страница 49

Чтобы уложить в сознании огромный атриум – нет, коридор! – Сиони потребовалась пара секунд. Справа и слева от нее высились колонны медного цвета, а между ними располагались персиковые альковы, в которых были выставлены для обозрения разнообразные сокровища. Расписные вазы, старые пожелтевшие документы, оправленные в рамки и прикрытые толстыми стеклами, портреты правящей королевы или бюсты прежних держателей престола… У одного бюста, как ни странно, был изрядно поврежден нос.

Свет проникал внутрь сквозь ряды квадратных окон, вырезанных в потолке. Странно, но галерея показалась ей смутно знакомой, хотя Сиони просто терялась в догадках. В чем дело? Она же здесь совершенно точно никогда в жизни не бывала! А может, она действительно когда-то видела это помещение, но в другом ракурсе?

Сиони извлекла Фенхеля из-под блузки. Если дождь на кладбище и добрался до него, то перемена обстановки должна высушить собачку.

Как только она развернула песика, тот немедленно ожил и принялся скрести бумажной лапой за ухом. Сиони рассмеялась и потрепала его по спине.

– Не убегай далеко, малыш!

Она двинулась вперед. Ее шаги эхом отдавались в галерее, а Фенхель двигался почти неслышно. Отбежав в сторону, он обнюхал керамическую кадку, в которой рос папоротник.

Слух Сиони уловил чей-то шепот. Она замерла и прислушалась. Звуки доносились из-за ближайшего угла. Помня о недавней встрече с обитателями сердца Эмери, Сиони решила соблюдать осторожность.

Она узнала оба голоса – первый принадлежал Эмери. Второй (тут ей пришлось максимально напрячь слух) – мг. Хьюзу.

Сиони высунулась из-за угла и обнаружила, что оба стоят, прислонившись к стене, возле двустворчатой двери, которая вела в соседнее помещение. Вот дверь-то и помогла Сиони понять, что к чему: она находилась в Парламенте. Ей довелось побывать здесь в детстве, когда ее отец еще работал шофером.

– …Сомневаюсь, что из этого что-то получится, – произнес Эмери, скрестил руки на груди и мрачно уставился на противоположную стену.

На нем было серо-зеленое пальто вроде индигового балахона, правда, пуговиц на этом наряде оказалось побольше.

– Я уделял ему мало внимания, – пояснил Бумажный маг. – Он однажды упомянул о чем-то подобном, я забеспокоился о его будущем и отложил его аттестацию. Эдвард – блестящий юноша. Он заслуживает лучшего, и вряд ли я буду заставлять его тянуть время.

– Да, время теперь не потянешь, – согласился мг. Хьюз, задумчиво потирая седую бородку. – Но они-то будут уклоняться от перехода! Сущность методики исказится! Придется заново перерабатывать пособия и доделывать учебные планы!.. Так что вам обоим необходимо убедительное обоснование.

– Альфред, мой брак разлетается вдребезги, – признался Эмери и вздохнул.

В его голосе послышалась такая тоска, что Сиони буквально припечатало к стене.

Мг. Хьюз ободряюще положил руку Эмери на плечо.

– Сочувствую. Я сам женат уже третий раз. Коллега, уверяю вас: наберитесь терпения и…

– Я подозреваю, что она Потрошительница, – перебил собеседника Эмери.

Он произнес эти слова чуть слышно, но они прогремели в пустом коридоре, как звон оркестровых тарелок.

Мг. Хьюз что-то промямлил пересохшим ртом и выдавил:

– Вы… шутите?

– Хотелось бы мне посмеяться вместе с вами, – ответил Тейн, – но я видел неоспоримые доказательства. Кроме того, ее я не видел целых четыре месяца, – добавил он, поколебавшись.

Оба замолчали на секунду, показавшуюся Сиони невыносимо долгой.

Когда Сиони уже решила уйти, мг. Хьюз сказал:

– Полагаю, Эмери, что данная… информация сослужит нам пользу. У меня есть знакомые – не из полиции, разумеется, – которые без устали трудятся над тем, как изгнать черную магию из владений ее величества. Если пожелаете, я мог бы представить вас…

Губы мг. Хьюза продолжали шевелиться, но Сиони не услышала ни звука. Она возбужденно смотрела то на мг. Хьюза, то на Тейна, надеясь почерпнуть из их разговора хоть какие-то сведения, но, увы, оба превратились в марионеток, а Сиони практически не умела читать по губам. Она чуть слышно застонала и подавила желание гневно топнуть ногой.

Фенхель зафыркал, принюхиваясь, а Сиони, глаза которой резало, будто в них песку насыпали, часто заморгала.

Сделав несколько шагов назад и вступив под гранитную арку, она обнаружила, что находится не в Парламенте, а на пересечении многолюдных коридоров и обшарпанных лестниц. Над головой раздавался резкий звон колокола.

Сиони очутилась в конце главного коридора Академии Грэнджера – средней школы, которую закончила.

Ученики вели себя как обычно. Молодняк прогуливался взад и вперед или поедал принесенные с собой завтраки. Особо игривая парочка целовалась возле витрины с теннисными кубками (последних было заметно меньше, нежели в то время, которое Сиони помнила лично). В конце концов мужчина в вязаном жилете легонько стукнул парня указкой по спине и велел подросткам убираться восвояси. Три девушки с высокими прическами и ярко накрашенными губами шептались позади Сиони, прикрывая рты ладонями. Самая низенькая из них так зашлась хохотом, что аж хрюкнула, и ее подружки тоже захихикали. Их сменила сухопарая дама в очках на кончике носа – преподавательница спускалась по лестнице с увесистой папкой в руках. Дама не замечала никого вокруг, в том числе и Сиони.

Сиони решила хорошенько изучить обстановку. Хотя она сразу узнала Академию Грэнджера, школа малость отличалась от той, которую помнила она, – пол покрывал не жесткий красно-коричневый ковер, по которому она четыре года прохаживалась на переменах, а нечто вроде линолеумной плитки. Лестничные перила были не дубовые, а сосновые, с полуоблезшей краской. В остальном здание ничуть не изменилось. Эмери учился в Академии Грэнджера – вероятно, именно так заведение и выглядело в его прошлом.